Из материалов исследования «Злоупотребление процессуальными нормами при отправлении уголовного правосудия»
Конституция Российской Федерации в статье 22 защищает ценность личной свободы, допуская арест, заключение под стражу и содержание под стражей только по судебному решению, до которого человек не может быть подвергнут задержанию на срок более 48 часов.
Но для того, чтобы заключение под стражу, применяемое в уголовном судопроизводстве, было допустимым, важно не само по себе наличие судебного решения. Приемлемо лишь такое обоснованное решение, принятое при состязательном судебном рассмотрении, которое исходит из исключительности этой крайней меры пресечения и применяется лишь при доказанной невозможности избрания более мягкой меры. Суд, решая вопрос о возможности ареста, должен исходить из презумпции невиновности и добросовестности подозреваемого или обвиняемого. Только самые крайние обстоятельства могут оправдывать содержание под стражей невиновного, и чем продолжительнее оно оказывается он в каждом конкретном случае, тем придирчивее должен становиться суд к каждому последующему ходатайству о продлении ареста. Как определено Международным пактом о гражданских и политических правах, «содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом» (статья 9).
На 1 июня 2006 года из примерно 870 тысяч российских заключенных 168 922 содержалось в следственных изоляторах и помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов. Число содержащихся в этих учреждениях увеличилось за первое полугодие 2006 года на 39 тысяч человек. По словам директора Федеральной службы исполнения наказаний Юрия Калинина, прирост тюремного населения «идет за счет следственных изоляторов».
Суды все охотнее избирают подследственным исключительную меру пресечения и не спешат ее изменять до постановления приговора. Согласно данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, в 2004 году судами окончено рассмотрение 195 012 уголовных дел с мерой пресечения в виде заключения под стражу, в 2005 году – уже 222 584 дела. Увеличение таких дел за один год составило примерно 12,5 процентов. В частности, в Астраханской области уголовных дел с заключенными под стражу в 2004 году было 1097, в 2005 году – 1764 (рост около 38 %), в Самарской области – соответственно 3971 и 5086 (около 22 %), в Приморском крае – 3386 и 4261 (около 21 %), в Челябинской области – 6325 и 7932 (около 21 %), в Алтайском крае – 3837 и 4805 (более 20 %), в Ставропольском крае – 4010 и 5039 (более 20 %), в Санкт-Петербурге – 3947 и 4907 (около 20 %), в Амурской области – 1433 и 1784 (около 20 %), в Новосибирской области – 4552 и 5535 (около 18 %), в Ростовской области – 5552 и 6584 (около 16 %), в Московской области – 6236 и 7257 (более 14 %), в Краснодарском крае – 6631 и 7653 (около 14 %). Рост отмечен почти по всем субъектам РФ.
Незначительно снижено число уголовных дел с содержанием под стражей лишь в нескольких регионах: Омской области (с 3284 до 3103, сокращение примерно на 5,5 %), Республике Тыва (с 1102 до 1015, сокращение примерно на 8 %), Республике Ингушетия (с 86 до 63, сокращение примерно на 26 %). Незначительно, в пределах нескольких процентов сократилось число таких дел в Республике Саха, Чеченской Республике, Читинской области, Чукотском автономном округе, Таймырском автономном округе.
Как говорит глава ФСИН Калинин, «у нас излишне часто помещают людей под стражу. В прошлом году (2005. – Л.Л.) из зала суда было освобождено 65 тысяч человек, около двух тысяч из них – из-за отсутствия состава преступления. То есть они сидели в СИЗО просто так, ни за что. И никто за это не ответил. Что касается остальных, им вынесли наказания, не связанные с лишением свободы. Это значит, что люди не совершали опасных преступлений, стало быть, не представляли для общества никакой угрозы. Что за необходимость была держать их в изоляторах? Абсолютно неприемлемо, когда в СИЗО сажают несовершеннолетних. Украл парень несколько коробок шоколада – его на нары.»
Таким образом, досудебное лишение подозреваемых и обвиняемых свободы остается самой болезненной для людей проблемой применения УПК.
К долговременным досудебным арестам прибавляются неизменные постсудебные содержания под стражей осужденных, приговоры которым не вступили в законную силу, а также тех, чьи дела после отмены обвинительного приговора направляются на новое рассмотрение. За эффективное обжалование несправедливого приговора приходится платить месяцами и годами заключения.
Широкомасштабное применение арестов и их продолжительные сроки правоприменители объясняют важностью «борьбы с преступностью», а также «интересами правосудия». Действительные же причины – ведомственные интересы правоохранительных органов, повышение раскрываемости и прочая «правильная» отчетность, в том числе судебная, удобство функционирования следствия и суда. Конечно, удобно, когда обвиняемый находится под рукой. К тому же сидящий под замком куда сговорчивее находящегося на свободе.
Следствием злоупотреблений заключением под стражу являются пытки – как в смысле повсеместного преступного выбивания показаний, так и условиями содержания. Во многих анкетах, заполнявшихся по настоящему проекту, адвокаты называли незаконное воздействие на заключенных в СИЗО как на особо распространенное злоупотребление властью. Содержание под стражей предвосхищает, как правило, дальнейшую судьбу человека: обвинительный приговор. Когда осужденный получает ниже низшего или «по отсиженному» – это зачастую скрытая форма оправдания, сопряженная с нежеланием судей доставлять неприятности коллегам – следователям и прокурорам, да и самим себе.
На замену прокурорского ареста судебным возлагались надежды. Однако, свыкшись с этой новой обязанностью, судьи в подавляющем большинстве рассматривают ходатайства об избрании меры пресечения формально, не неся за совершаемые при этом «ошибки» никакой ответственности.
- Среди приведенных ниже нескольких примеров злоупотреблений правом на содержание под стражей, больше всего места отведено делу Юрия Шутова, Айрата Гимранова, Сергея Денисова и других, рассматривавшемуся Санкт-Петербургским городским судом с 1 января 2001 года по 15 февраля 2006 года. Помимо иных многочисленных нарушений, это дело представляет практически все возможные «издержки»: сверхпродолжительные сроки содержания под стражей, отсутствие доказательств необходимости избрания ареста и невозможности применения иной меры пресечения, формальные ссылки на тяжесть предъявленного обвинения, возможность скрыться и воздействовать на свидетелей (даже после их допроса судом), обоснование ареста обеспечением исполнения будущего приговора, игнорирование состояния здоровья обвиняемых, подыгрывание суда стороне обвинения и бесправие защиты при рассмотрении вопросов о продлении ареста, в особенности же – использование заключения под стражу для получения нужных следствию показаний и манипулирования расследованием, а также как наказания за строптивость.
Так, в судебном заседании по данному делу 23 ноября 2004 года свидетель Алексей Павлов показал:
«Вызвал следователь. Сказал, что он – Дудкин. Положил передо мной два протокола – обвиняемого и свидетеля. Говорит: “Если показания дашь – будешь свидетелем, если нет – обвиняемым”. Еще говорит: “Ты заведовал боксами, а в них нашли тротил”. Я говорю ему: “Не знаю никакого тротила, а против брата показаний давать не буду”. А он мне: “Брат твой в банде, понимаешь… Ну тогда оформляем тебя обвиняемым”. Так вот, по первому протоколу (свидетеля) я говорил то, что сейчас в суде. А потом меня в “Кресты” поместили. Кончилось все тем, что я подписал заявление о том, что не возражаю против того, чтобы ко мне была применена амнистия. Адвоката ко мне два месяца не пускали…А в июле предложили подписать другой протокол, чтобы перебить ст. 209 УК на ст. 222 и иметь основания меня выпустить.
Прокурор: Почему Вы не воспользовались ст. 51?
Павлов: Мне сказали, что будешь сидеть пока суд не кончится.
Прокурор: А на предварительном следствии Вы признали себя виновным?
Павлов: А в чем?
Прокурор: В хранении боеприпасов.
Павлов: Когда предложили: подпиши показания по ст. 222 УК и уходишь – все подписал.
Прокурор: В чем конкретно признали себя виновным?
Павлов: В хранении боеприпасов. А каких – не знаю.
Адвокат Захаров: Сколько времени Вы пробыли в заключении, прежде чем признать себя в чем-то частично виновным?
Павлов: С 26 января 1999 года до 29 ноября 1999 года – 10 месяцев.»
Павлов – не единственный. По делу Шутова был и более полутора лет отсидевший бывший руководитель Тобольского нефтехимического комбината Владимир Юдин, и еще несколько лиц, проходивших затем по делу в качестве свидетелей и рассказывавших в суде о фактическом взятии их в заложники под видом заключения под стражу, применявшихся к ним на стадии предварительного следствия пытках для получения показаний.
Дело Шутова можно рассматривать как знаковое и потому, что все эти злоупотребления не могли не быть известны самым разным властям: как было официально заявлено на процессе, «данное дело находится на контроле у администрации Президента РФ».
Доказывание стороной обвинения необходимости заключения под стражу
Как отмечалось Европейским Судом по правам человека, «недостаточно, чтобы лишение свободы было произведено в соответствии с национальным законом, оно должно также быть необходимым в данных обстоятельствах». Наличие оснований для ареста должно быть доказано стороной обвинения. Суд в Страсбурге неоднократно подчеркивал важность подкрепления решения о заключении под стражу «объективными доказательствами».
Хотя статья 73 УПК РФ не относит необходимость избрания меры пресечения к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» этот недостаток УПК был компенсирован. «К ходатайству об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (часть 3 статьи 108 УПК РФ), – указал Пленум, – следует прилагать копии постановлений о возбуждении уголовного дела и привлечении лица в качестве обвиняемого, копии протоколов задержания, допросов подозреваемого, обвиняемого, а также имеющиеся в деле доказательства, подтверждающие наличие обстоятельств, свидетельствующих о необходимости избрания лицу меры пресечения в виде заключения под стражу (сведения о личности подозреваемого, обвиняемого, справки о судимости, данные о возможности лица скрыться от следствия, об угрозах в адрес потерпевших, свидетелей и т.п.).»
Подтверждены доказательствами должны быть не только основания для избрания меры пресечения, перечисленные в статье 97 УПК РФ, но и необходимость заключения под стражу конкретного лица, и невозможность избрания более мягкой меры пресечения. Кроме того, должны быть приведены обоснования («мягкие доказательства») разумного подозрения в виновности. «Наличие фактов или информации, убеждающих объективного наблюдателя в том, что подозреваемый мог совершить преступление, является неотъемлемой частью гарантий от произвольного ареста или заключения под стражу». Так, со ссылкой на решения Европейского Суда, определил Конституционный Суд РФ.
Из вышеназванных решений и части первой статьи 108 УПК РФ следует, что если обвинение ссылается, например, на то, что подозреваемый или обвиняемый может угрожать свидетелю или потерпевшему, это должно не предполагаться, а доказываться фактами оказания обвиняемым давления на указанных лиц.
Указание обвинения, что обвиняемый «может скрыться» также не должно основываться на предположениях. По делу «Худоеров против России» Европейский Суд признал подобные «обоснования» нарушающими Конвенцию: «В настоящем деле решения национальных властей не указывали никаких причин того, почему, несмотря на доводы, выдвигаемые заявителем в пользу своих ходатайств об освобождении, они считают возможность скрыться не вызывающей сомнения. Национальные решения только давали понять, что имеются «достаточные основания полагать, что обвиняемые могут скрыться», не указывая, какие это основания в действительности. Суд признает, что наличие такой возможности установлено не было.».
По мнению Комитета ООН по правам человека, даже «факт, что обвиняемый является иностранцем, не означает возможности держать его под стражей до суда лишь на этом основании».
- 23 марта 2005 года, в судебном заседании по делу Шутова и других, подсудимый Голубев при рассмотрении очередного ходатайства о продлении говорил: «У меня 158 статья. 6 лет отсидел. Такого при коммунистах не было. Сейчас мне какой смысл скрываться?». Однако суд продлил-таки ему меру пресечения. Впоследствии Голубев действительно был осужден только по 158 статье УК к 7 годам лишения свободы.
Правоприменение демонстрирует: в подавляющем большинстве необходимость заключения под стражу следователем или прокурором не доказывается, а суд выносит трафаретные, бездоказательные постановления.
Частично это связано с тем, что требование статьи 108 УПК РФ об указании конкретных, фактических обстоятельств, на основании которых судья принял решение об избрании заключения под стражу, не продублировано в форме процессуального документа – соответствующего постановления судьи (приложение 1 к статье 477 УПК РФ). Форма постановления предписывает обосновывать невозможность избрания иной, более мягкой, меры пресечения и принимаемое решение, но не содержит напоминания о необходимости привести конкретные фактические обстоятельства.
- В жалобе в Европейский Суд по правам человека одного из обвиняемых по делу Шутова – Сергея Денисова говорится: «Внесенными Федеральным законом № 161-ФЗ от 08.12.2003 г. в УПК изменениями особо подчёркнуто, что при вынесении решения об изменении (продлении) ареста как меры пресечения судом должны быть непременно указаны конкретные, фактические обстоятельства, обусловившие решение о содержании под стражей. Неуказание таких конкретных, фактических обстоятельств в решениях суда о продлении моего ареста после 08.12.2003 г. (определения Санкт-Петербургского городского суда под председательством судьи Иванова А.И. 16.12.2003 г., 18.03.2004 г., 16.06.2004 г., 27.09.2004 г.), – ввиду отсутствия таковых, очевидно, – является, таким образом, уже не только сущностным, но и формальным, буквальным нарушением судом требований Закона об избрании, сохранении в качестве меры пресечения ареста, причем в течении столь длительного срока.»
«Может совершить преступление»
В особом мнении, заявленном при вынесении Страсбургским судом решения по делу «Мацнеттер против Австрии», судья Зекиа обозначил следующую правовую позицию: «Я не думаю, что названная статья предусматривает превентивное задержание лиц, которые только благодаря своим преступным наклонностям могут повторить или совершить такое же преступление. Я не думаю, что простая возможность повторения преступления составляет преступление сама по себе. Иначе мы должны заключить под стражу неопределенное количество людей с преступными привычками, а это, безусловно, противоречит цели и намерениям статьи 5» Конвенции.
Понимание сформулированного в статье 97 УПК РФ основания заключения под стражу «может заниматься преступной деятельностью» как «может совершить преступление» представляется единственно приемлемым. Арест допустим не исходя из теоретической и общей опасности (не берут же людей под стражу только за то, что они «могут» что-то совершить), а при наличии «определенного риска конкретного преступления».
- Четверо обвиняемых по статье 2822 УК РФ (дело членов организации Хизб ут-Тахрир) около четырех месяцев содержались под стражей (один месяц – до направления дела в суд, около трех месяцев – за судом). Избирая меру пресечения, суд мотивировал это решение тем, что обвиняемые могут скрыться от предварительного следствия и суда и продолжать заниматься преступной деятельностью. Приговором Альметьевского городского суда от 6 апреля 2005 года осужденным было назначено условное наказание (трем – по два года лишения свободы условно, двум – по одному году лишения свободы условно). Суд, таким образом, признал избыточной их изоляцию общества, хотя на протяжении четырех месяцев содержание их под стражей мотивировалось именно этим.
- 23 марта 2005 года, в судебном заседании по делу Шутова и других, подсудимый Голубев при рассмотрении очередного ходатайства о продлении говорил: «Я еле живой – какая преступная деятельность? Я против.»
Тяжесть обвинения
Как указали в анкетах некоторые адвокаты, одно из самых распространенных на досудебной стадии злоупотреблений – избрание меры пресечения исключительно на основании тяжести преступления, за которое человек привлечен к ответственности, без учета иных обстоятельств.
По делу «Калашников против России Европейский Суд установил недопустимость содержания под стражей по признаку одной лишь тяжести вмененного.
- Из жалобы Сергея Денисова, обвиняемого по делу Шутова: «С тех пор судом десять раз рассматривался вопрос о мере пресечения в отношении меня, в частности: определения Санкт-Петербургского городского суда под председательством судьи Иванова А.И., народные заседатели Морозова М.Г., Ильнская Г.А., дело № 2-7/2004 – от 01.07.2002 г., от 30.09.2002 г., от 25.12.2002 г., от 28.03.2003 г., от 17.06.2003 г., от 18.09.2003 г., от 16.12.2003 г., от 18.03.2004 г., от 16.06.2004 г., от 27.09.2004 г. – и каждый раз принималось решение о продлении срока моего ареста. При этом, как и прежде, единственным основанием продления ареста был факт предъявления мне тяжких и особо тяжких составов преступления – и только на этой основе делалось умозрительное, ничем никак и ничем не подтверждённое заключение о возможности ожидать от меня противоправных действий, если мера пресечения будет изменена! Никаких, не только фактов, на основе которых могло бы быть сделано такое предположение, – но даже каких-либо логических разъяснений судом при вынесении соответствующих определений не приводится.»
Даже столь модные сегодня контртеррористические подозрения, по которым люди, ни в чем конкретно не обвиняемые, годами содержатся в Гуантанамо и тайно перевозятся американскими властями с континента на континент, – даже такие подозрения не могут, по мнению Европейского Суда, служить единственным и неопровержимым основанием для содержания под стражей.
По делу «Мюррей против Соединенного Королевства» Европейский Суд заявил, что статья 5 Конвенции «не предоставляет карт-бланш следственным органам арестовывать подозреваемых для допроса вне эффективного контроля со стороны национальных судов <…> всякий раз, когда они посчитают нужным заявить, что здесь имеет место терроризм».
В решении по делу «Фокс, Кемпбелл и Хартли против Соединенного Королевства» Страсбургский суд отметил: «То обстоятельство, что апеллянты прежде были осуждены за террористические акты <…> хотя могло усилить подозрение о связи их с совершением террористических преступлений, не может составить единственное основание для подозрения, оправдывающее их арест».
Содержание под стражей без учета состояния здоровья обвиняемого
Как следует из статьи 99 УПК РФ, при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения и определении ее вида должно учитываться состояние здоровья подозреваемого или обвиняемого: не может, а должно. Сколь бы ни было тяжко обвинение, и как бы обоснованны ни были опасения, что фигурант скроется или совершит новое преступление, тяжелая болезнь его является неопровержимым доводом в пользу домашнего ареста – во всяком случае, если это не бездомный. Однако в РФ такого не происходит.
- 15 декабря 2004 года при очередном рассмотрении ходатайства обвинения о продлении срока содержания Шутова и других под стражей прокурор заявил: «Состояние здоровья всех подсудимых не может быть основанием для изменения меры пресечения, так как медицинская помощь им оказывается в полном объеме в условиях содержания подсудимых под стражей.
Обвиняемый Шутов семь лет находился под стражей с букетом болезней: тяжелейшей травмой черепа с размозжением головного мозга, трехкратным переломом позвоночника, восемью грыжами, гипертонией III степени. Из камеры Шутова доставляли в суд в бессознательном состоянии, привязанного к креслу.
Из стенограммы судебного заседания 23 ноября 2004 года:
«Подсудимый Голубев: У Шутова рвота началась.
Адвокат Швед: Прекратите это безобразие!
Судья: Здесь есть медработники. Мнение Захарова по ходатайству Лагуткина?
Адвокат Захаров: Я выскажу мнение после того, как что-то скажут по поводу моего клиента.
Судья: Вы хотите высказаться?
Адвокат Михайлова: На это уже невозможно смотреть!
Судья: А Вы не смотрите.
Адвокат Захаров: Может, объявить перерыв?
Судья: Оснований для перерыва нет.»
- 1 августа 2005 года защитой в очередной раз было заявлено ходатайство об изменении Шутову меры пресечения на подписку о невыезде. Согласно стенограмме, в 10.45 санитары-осужденные ввезли его в зал на кресле-каталке. Шутов привязан к креслу, неконтактен (голова опущена, движений не наблюдается).
Мнение прокурора: «С учетом, что Шутов обвиняется в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, его роль – роль организатора, Шутов может представлять повышенную общественную опасность, ходатайство подлежит отклонению.»
Суд отклоняет ходатайство, так как Шутов обвиняется в тяжких и особо тяжких преступлениях.
9 августа 2005 года, хотя и находясь в кресле-каталке, но будучи в сознании Шутов заявил суду: «Мне врачи говорили, что им приказано писать: “относительно удовлетворительное”. Иначе будут увольнять. Уже уволены врачи Кузьмин и Полетный. Именно за это.»
- Из стенограммы судебного заседания 4 ноября 2004 года:
«Судья: Мнение подсудимых?
Подсудимый Голубев: Я встать уже не могу.
Реплика от подсудимых: Он (Голубев) не ел четыре дня.
Подсудимый Голубев: Администрация тюрьмы говорит, что я здоров.»
- Из стенограммы судебного заседания 23 марта 2005 года:
Подсудимый Голубев: У меня состояние здоровья… Не знаю, доживу ли до приговора… Знаю, что все это бессмысленно говорить, но прошу занести в протокол.
- Из стенограммы судебного заседания 20 июня 2005 года:
«Подсудимый Николаев: Я себя плохо чувствую, у меня гной идет из головы.
Судья: Николаев, Ваше мнение о ходатайстве?
Подсудимый Николаев: Я вообще не понял, что говорил прокурор.
Судья: Ходатайство прокуратурой о продлении оглашалось.
Подсудимый Николаев: Возражаю.
Подсудимый Голубев: Я не знаю…Очень плохо себя чувствую. За что я сижу? Седьмой год! У меня сейчас просьба: я за продление, за все – только отпустите меня в камеру.
Судья: Если надо, пригласим врача. Ваше мнение по ходатайству прокуратуры?
Подсудимый Голубев: За что я сижу? По 158 статье!»
- Из стенограммы судебного заседания 21 июня 2005 года:
«Адвокат Егоров: У меня вопрос к подзащитному. Вас врач сегодня осматривал?
Подсудимый Николаев: Меня сегодня привели к терапевту. Я как ее увижу – теряю сознание.
Судья: Николаев, по сути. То есть был осмотр?
Подсудимый Николаев: Терапевта видел.
Судья: То есть осмотр был.»
- Не выдержав семилетнего заключения 6 января 2006 года в СИЗО «Кресты» скончался. не дождавшись приговора, один из обвиняемых по делу Шутова Виталий Соловцов, 1974 г.р., имеющий жену и 12-летнюю дочь.
Пять суток до судебного решения
Пункт 3 части седьмой статьи 108 УПК РФ допускает продление срока задержания до 120 часов – вместо конституционного ограничения 48 часами.
Пятисуточное заключение не соответствует не только Конституции РФ, но и основополагающим принципам международного права, согласно которым задержанный по обоснованному подозрению в совершении уголовного правонарушения доставляется к судье «в срочном порядке» (статья 9 Международного пакта о гражданских и политических правах), «незамедлительно» (статья 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Согласно одному из решений Европейского Суда, «четыре дня и шесть часов, проведенные под стражей полиции без представления перед судьей выходят за строгое ограничение срока», допускаемого статьей 5 Конвенции.
Смысл доставления к судье, конечно, не в том, чтобы судья посмотрел на задержанного, а задержанный – на судью. Должно быть принято судебное решение.
По справедливому замечанию заведующего кафедрой уголовного процесса Ростовского государственного университета профессора Юрия Ляхова, «то, что суд не одно из двух, а одно из трех решений может принимать и откладывать еще на трое суток принятие решения, давая тем самым возможность органу расследования собрать дополнительные доказательства, это антиконституционная норма. <…> В советское время было 72 часа. Сейчас вот тут вспоминают: вот если бы 72. Но даже в советское время никто не имел права продлевать этот срок в 72 часа. А мы как будто соблюдаем Конституцию, а на самом деле грубо нарушаем, удлиняем этот срок по просьбе обвинения.»
Однако иначе смотрит на это Конституционный Суд РФ. Признавая, что «статья 22 (часть 2) Конституции Российской Федерации допускает задержание лица до судебного решения на срок не более 48 часов», Конституционный Суд полагает, что «по своему буквальному смыслу эта конституционная норма не исключает, что при возбуждении прокурором либо следователем и дознавателем с согласия прокурора ходатайства об избрании в качестве меры пресечения содержания под стражей суд вправе своим решением продлить срок задержания подозреваемого в связи с отложением принятия решения об избрании ареста в качестве меры пресечения.»
Избрание более мягкой меры пресечения
Поскольку формы процессуальных документов узаконены как часть Кодекса и их использование правоприменителем обязательно, отсутствие в форме постановления об отказе в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (приложение 2 к статье 477 УПК РФ) графы об избрании взамен заключения под стражу иной меры пресечения (домашнего ареста или залога) препятствует инициативе судей, правом на которую они были наделены поправками в УПК, внесенными Федеральным законом от 8 декабря 2003 года № 161-ФЗ.
Кроме того, если следовать букве того же приложения 2 к статье 477, то судья, отказывая в заключении под стражу, должен – как это ни абсурдно – обосновывать невозможность избрания иной, более мягкой, меры пресечения. Во всяком случае именно такого обоснования требует указанная форма.
Все эти несуразицы УПК приводят к тому, что избрать арест для судьи проще, чем отказать в этом или самостоятельно назначить взамен заключения под стражу иную меру.
Право на беспристрастный суд
Установки судьям – официальные и полуофициальные – даются, как известно, Верховным Судом РФ.
В думской рабочей группе по УПК, затем – в группе по мониторингу введения его в действие, а ныне – в действующем при профильном комитете Госдумы научно-экспертном совете по уголовному и уголовно-процессуальному законодательству Верховный Суд РФ всегда был представлен судьей Станиславом Разумовым. На многочисленных практических конференциях, каковые прошли во всех федеральных округах, именно судья Разумов разъяснял судьям, как применять новый Кодекс.
Так, например, коснувшись проблемы рассмотрения ходатайство об избрании меры пресечения в своем выступлении на конференции в Южном федеральном округе 8 октября 2002 года, судья Разумов заявил об «обоюдной заинтересованности» следственно-прокурорского и судейского эшелонов «в разрешении этих вопросов». Недвусмысленно отдав предпочтение стороне обвинения, судья Верховного Суда ориентировал своих коллег на необходимость обеспечения судом следственных удобств. Что повсеместно и происходит.
Какое, казалось бы, решение должен принять судья, когда прокурор обращается с ходатайством не за 8 часов до истечения 48-часового срока допустимого досудебного задержания, как это следует из закона, а «буквально перед истечением 48 часов, где-то за два, за три часа»? Естественно, суд должен отказать в избрании меры пресечения, так как сторона, обращающаяся с ходатайством, нарушила федеральный закон.
Не так рассуждает официальный представитель высшего судебного органа: «Мы говорим своим судьям о том, что закон нам с вами говорит, что суду дается 8 часов для рассмотрения тех материалов, которые представляются. Если в рамках отведенных этих 48 часов такой материал к вам в суд пришел, вот в течение 8 часов мы и должны рассмотреть с вами.» Таким образом получается, что если постановление поступило в суд на 48 часу задержания, суд может рассматривать его еще 8 часов. Но как же тогда быть с конституционным 48-часовым ограничением задержания без судебного решения и с частью третьей статьи 94 УПК РФ, предписывающей немедленное освобождение задержанного, если постановление судьи о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу либо продлении срока задержания не поступит в течение 48 часов с момента задержания?
Подобным образом разрешаются судьей Разумовым случаи поступления ходатайств за пределами установленных 48 часов: «Буквально перед отъездом сюда из одного из регионов позвонили мне и говорят: а вот ходатайство прокурор принес, а с момента задержания лица прошло 70 часов, не 48, а 70 часов прошло. Вы знаете, мы в этом случае просто рекомендуем принимать судебное решение об отказе в принятии такого ходатайства. <…> 48 часов прошло, лицо должно было быть освобождено. <…> Нет необходимости вообще рассматривать этот материал, потому что лицо должно быть освобождено. И решать этот вопрос, наверное, должен тот орган, который оперативно не разрешил этого вопроса».
Но почему бы суду, обнаружившему очевидное нарушение конституционного права и наделенного полномочиями рассмотреть ходатайство прокурора, даже поданное с нарушениями, не следовать статье 18 Конституции и не обеспечить правосудием свободу человека? Разве не обязан в данном случае суд рассмотреть ходатайство и, независимо от содержащихся в нем доводов, принять решение об отказе в его удовлетворении, т.е. освободить человека, а не говорить, что он «наверное» должен быть освобожден иным органом»? Это прямо следует из части второй статьи 10 УПК РФ, в соответствии с которой «суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель обязаны немедленно освободить всякого незаконно задержанного или лишенного свободы».
При такой солидарности с обвинением сложно говорить о беспристрастности суда.
Следствием этих установок становится обвинительный уклон, возникающий у суда уже при первом появлении перед ним обвиняемого. 25 % адвокатов, опрошенных в рамках настоящего проекта, указывает, что в каждом втором случае и чаще заключение под стражу избирается при нарушении 8-часового срока представления в суд постановления о возбуждении ходатайства. И лишь 14 % адвокатов заявило, что никогда не сталкивалось с такими нарушениями.
Еще до вступления УПК РФ в силу из него был изъят запрет рассмотрения уголовного дела судьей, принимавшем в ходе досудебного производства решение об избрании или продлении меры пресечения (часть вторая статья 63 УПК в редакции от 18 декабря 2001 года). 17,6 % анкетированных защитников показали, что по большинству уголовных дел судьи, заключавшие обвиняемого под стражу, рассматривали затем само дело. Якобы компенсируя исключенное ограничение, в статье 108 УПК появилась часть тринадцатая, не допускающая возложение полномочий об избрании меры пресечения на одного и того же судью на постоянной основе. Эти полномочия должны распределяться между судьями соответствующего суда в соответствии с принципом распределения уголовных дел.
Такой паллиатив не решает задачи обеспечения судейской незаинтересованности и беспристрастности. Кроме того, соблюдение названного ограничения невозможно в односоставных судах, а в двусоставных лишено смысла.
Однако Верховный Суд в лице судьи Разумова оправдывает сложившийся порядок. ПО словам Разумова, «говорить о том, как это раньше говорилось, да и сейчас еще можно слышать такие вопросы, что судья кровь из носа, но будет отстаивать свое решение, обязательно вынесет, если он дал согласие на заключение под стражу, в обязательном порядке будет выносить приговор, связанный с лишением свободы, – я думаю, что это просто необоснованные такие утверждения. И давайте скажем, что это не очень грамотные, наверное, рассуждения. Потому что действительно дело рассматривается в соответствии с нормами закона, и судья должен принимать справедливое решение в любом случае, как это указано в самом законе».
Но если судья «в любом случае» должен принимать справедливое решение, тогда излишни любые ограничения, и судья по совместительству может подрабатывать прокурором. Ведь «в любом случае» он должен действовать по закону.
Между тем, судьи отнюдь не беспристрастны. Рассматривая ходатайства о заключении под стражу, они склонны больше прислушиваться к обвинению, чем к защите.
- Так, судья Иванов при рассмотрении 14 декабря 2004 года в Санкт-Петербургском городском суде очередного ходатайства обвинения о продлении срока содержания подсудимых по делу Шутова отказался, несмотря на солидарное мнение адвокатов, перенести это рассмотрение на следующее заседание. Так как ходатайство было заявлено обвинением неожиданно, более чем за две недели до истечения срока, защита не была готова к документальному подтверждению состояния здоровья обвиняемых. Мера пресечения была продлена судом при явной невозможности защиты подтвердить свою позицию. По словам адвоката Кузнецовой, «в данном процессе защита лишена возможности выражать свои мысли».
Такое поведение не соответствует нормам, определенным Конституционным Судом: «Судебная процедура признается эффективным механизмом защиты прав и свобод, если она отвечает требованиям справедливости и основывается на конституционных принципах состязательности и равноправия сторон. При решении вопросов, связанных с содержанием под стражей в качестве меры пресечения, это предполагает исследование судом фактических и правовых оснований для избрания или продления данной меры пресечения при обеспечении лицу возможности довести до суда свою позицию, с тем чтобы вопрос о содержании под стражей не мог решаться произвольно или исходя из каких-либо формальных условий, а суд основывался на самостоятельной оценке существенных для таких решений обстоятельств, приводимых как стороной обвинения, так и стороной защиты.»
Но для представления суду своей обоснованной позиции защите, как минимум, необходимо обладать информацией о том, по каким причинам обвинение ходатайствует об избрании меры пресечения, в чем подозревается или обвиняется подзащитный. Между тем, как указывают адвокаты, примерно в каждом третьем случае (28,3 %) суд отводит стороне защиты менее 15 минут на ознакомление с поступившими материалами, обосновывающими ходатайство о заключении под стражу. По мнению 69,4 % опрошенных адвокатов, этого времени недостаточно. Некоторые адвокаты назвали нарушение сроков представления в суд материалов и вытекающий из этого недостаток времени на ознакомление с ними одним из самых распространенных правоприменительных злоупотреблений на досудебной стадии процесса.
Содержание под стражей в целях обеспечения приговора
На основании части второй статьи 97 УПК РФ мера пресечения может избираться также для обеспечения исполнения приговора. Однако использование данного основания избрания или продления ареста до постановления приговора Европейский Суд счел нарушением статьи 5 Конвенции. Согласно позиции Страсбургского суда, арест может оставаться законным, только если общественный порядок действительно остается под угрозой; его продолжение не может быть использовано для предвосхищения тюремного заключения по приговору.
Таким образом, содержание под стражей для обеспечения исполнения приговора может избираться только после вынесения приговора до вступления его в законную силу.
- Определение Санкт-Петербургского городского суда от 6 декабря 2005 года о продлении срока содержания под стражей С.А. Денисова, вынесенное в стадии прений сторон в своей мотивировочной части содержит указание на продление срока «для обеспечения исполнения приговора».
Заключение под стражу без доставления обвиняемого в суд
Часть третья статьи 258 УПК РФ допускает удаление подсудимого из зала судебного заседания до окончания прений сторон. При этом никаких оговорок о допуске его к участию в рассмотрении вопроса об избрании или продлении меры пресечения данная норма Кодекса не содержит.
- Поскольку половина подсудимых по делу Шутова была удалена судом из зала судебного заседания до окончания прений сторон, рассмотрение ходатайств обвинения о продлении меры пресечения происходило в отсутствие обвиняемых. Например, 23 марта 2005 года ходатайство рассматривалось при наличии в заседании пятерых обвиняемых из четырнадцати, 20 июня 2005 года – в присутствии семерых обвиняемых.
Такая ситуация признается Европейским Судом нарушающей права, гарантированные Конвенцией: «Фактически апеллянт не имел возможности оспорить должным образом мотивы, приведенные в обоснование продолжения его задержания. Представителю обвинительной власти суд дал возможность высказать свои соображения; они могли вызвать со стороны обвиняемого возражения, которые должны быть учтены судом при вынесении решения. Поскольку разбирательство не обеспечило равного подхода, оно не было действительно состязательным».
Продление меры пресечения
Первоначальное заключение под стражу допускается законом и, как общее правило, избирается судом на двухмесячный срок – по основной массе дел явно избыточный. Ведь преимущественно содержатся под стражей обвиняемые не по таким сложным делам, как бандитизм или олигархическое мошенничество, а в совершении достаточно простых преступлений (статьи 111, 158, 161, 213, 228 УК РФ). Большинство арестованных свидетельствует: время содержания под стражей используется нерационально, активных следственных мероприятий не проводится, ведение дела затягивается. люди сидят в камерах «забытые». Таким образом, следствие ведет себя, как определил это Европейский Суд, «без должной старательности».
В Великобритании же судебный приказ об аресте выдается не более чем на 8 дней, после чего магистраты решают вопрос о продлении ареста снова на 8 дней и так до истечения предельного срока ареста.
По делу «Клоот против Бельгии» Европейский суд установил, что «большинство судебных решений без лишних хлопот лишь ссылались на потребности расследования, если не ограничивались просто упоминанием, в стереотипных формулах, прежнего решения <…> Когда на потребности следствия ссылаются в таких общих и абстрактных выражениях, этого недостаточно для оправдания продления задержания».
Как определил Европейский Суд по делу «Худоеров против России», чем дольше содержится обвиняемый под стражей, тем более основательными и подтвержденными фактическими обстоятельствами должны быть аргументы в пользу продления содержания под стражей. Даже если первоначальное содержание заявителя под стражей удовлетворяло требованиям «разумных подозрений», но с течением времени эти основания становились все менее и менее убедительными, поскольку государственные органы должны были проверять реальную ситуацию, чтобы обосновать необходимость продления заключения для заявителя.
Но этого не происходит. Преобладают стандартно-формальные решения о продлении срока.
Частично это объясняется тем, что продление срока досудебного содержания под стражей на срок до 12 месяцев происходит на том же уровне, что и принятие первоначального решения об аресте: судьей районного суда (часть вторая статьи 109 УПК РФ).
Обращает на себя внимание и то, что форма постановления о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей (приложение 102 к статье 476 УПК РФ) предписывает следователю указывать отсутствие оснований для изменения или отмены меры пресечения, но не обосновывать наличие оснований для ее продления.
Острую проблему представляет продление меры пресечения в ходе судебного разбирательства. Хотя Конституционный Суд РФ в Постановлении от 22 марта 2005 года № 4-П признал необходимость соблюдения состязательной процедуры рассмотрении судом вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу после поступления дела в суд, на практике весьма часто автоматическое, «протокольное» оставление обвиняемого под стражей судом в порядке статей 228 и 255 УПК РФ. Суды по-прежнему исходят из того, что предусмотренный частью второй статьи 255 6-месячный срок содержания под стражей со дня поступления дела в суд и до вынесения приговора действует по умолчанию и не требует для его применения специального судебного рассмотрения.
- Так, по рассматривавшемуся Санкт-Петербургским городским судом уголовному делу № 2-27/06 (судья Г.Д. Пономарева) подсудимый Маковоз с 27 марта по 8 июня 2006 года содержался под стражей без вынесения в предусмотренном законом порядке судебного решения, т.е. незаконно.
Дело поступило в суд 8 декабря 2005 года. В связи с истечением срока содержания под стражей, продленного на стадии предварительного следствия до 26 декабря, 20 декабря 2005 г. государственное обвинение обратилось к суду с ходатайством о продлении срока содержания. Ходатайство было удовлетворено и 20 декабря 2005 года срок содержания был продлен на три месяца, т.е. до 26 марта 2006 года.
28 декабря 2005 года при назначении судебного заседания суд, не обсуждая вопрос о продлении срока содержания под стражей с участием сторон, оставил меру пресечения Маковозу и другим обвиняемым по делу без изменения.
27 марта 2006 года, после истечения установленного постановлением от 20 декабря 2005 года срока содержания подсудимого под стражей защита обратилась в ИЗ 47/1 по месту содержания Маковоза на предмет освобождения его из-под стражи в связи с отсутствием соответствующего судебного решения. Руководство СИЗО подтвердило отсутствие иного решения, кроме постановления от 20 декабря 2005 года (которым срок был продлен до 26 марта 2006 года), однако освободить подсудимого из-под стражи отказалось.
В связи с создавшейся ситуацией 28 марта 2006 года данный вопрос был поставлен перед судом одним из содержащихся под стражей по тому же делу подсудимых – Ивановым (оказавшимся в такой же ситуации). Однако судья разъяснила, что все подсудимые содержатся под стражей на законных основаниях в течение 6 месяцев вплоть до 8 июня 2006 года и вынесение каких-либо судебных решений по данному вопросу не требуется.
Сроки содержания под стражей
Приходится с сожалением признать, что УПК РФ увеличил сроки содержания под стражей при расследовании преступлений. Федеральным законом от 9 марта 2001 года № 25-ФЗ в статью 97 действовавшего тогда УПК РСФСР было внесено изменение, по которому предельный срок содержания под стражей обвиняемых в совершении тяжких преступлений составлял 6 месяцев. Однако вскоре новый УПК увеличил срок для обвиняемых по тяжким статьям до одного года, т.е. вдвое.
Евроейский Суд неоднократно признавал российские сроки нарушающими статью 5 Конвенции: один год, 5 месяцев и 23 дня содержания под стражей Ильи Романова, более чем пятилетнее пребывание во Владимирском централе Дониера Худоерова.
- Приговор по делу Шутова и других был вынесен 15 февраля 2006 года. Осужденные по данному делу содержались под стражей: Шутов ровно семь лет,, Гимранов, Денисов, Николаев, Лагуткин, Додонов, Рогожников, Каржавин, Архипов более семи лет, Минаков и Голубев – около семи лет. При этом Голубев обвинялся и был осужден только по части третьей статьи 158 УК, т.е. за кражу, к 7 годам лишения свободы, отбыв в СИЗО почти весь срок.
Находясь под стражей, человек, признаваемый невиновным, уже, по сути, отбывает наказание. И если период задержания слишком приближается по продолжительности к ожидаемому в случае осуждения наказанию, нарушается принцип презумпции невиновности.
- Гражданину К., обвиняемому по ст. 2822 УК РФ, максимальный срок наказания по которой составляет два года лишения свободы, была избрана мера пресечения – заключение под стражу. В обосновании указывалось, что К. может скрыться, продолжать преступную деятельность, угрожать свидетелям, уничтожить доказательства. Срок ареста продлевался судом по тем же основаниям. К. содержался под стражей с 25 мая 2005 года до передачи дела в суд в течение 5 месяцев, затем более четырех месяцев «за судом» (всего около 10 месяцев). 7 марта 2006 года мировым судьей Промышленного района г. Казани К. был приговорен к 10 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Некоторые законодательные предположения
- В целях развития альтернативных заключению под стражу мер пресечения:
восстановить институт поручительства общественной организации, а также ввести меру пресечения – поручительство трудового коллектива;
ввести меру пресечения в виде обязательства не совершать определенных действий (не посещать те или иные места, не выезжать за пределы определенной территории и т.п.);
ввести меру пресечения в виде передачи под надзор милиции (как это предлагается статьей 181 Модельного УПК для государств-участников СНГ).
- Определить допустимые сроки домашнего ареста и порядок их продления.
- Передать полномочия по избранию и продлению меры пресечения на досудебной стадии мировым судьям (кроме рассмотрения ходатайств в отношении обвиняемых в совершении преступлений, подсудных мировым судьям). Это соответствует процессуальной модели США и исключает возможность рассмотрения уголовного дела тем же судьей по существу. Реализация данного предложения потребует увеличения корпуса мировых судей (до трех мировых судей на участок).
- Закрепить в статье 108 УПК РФ обязанность судьи принять решение об отказе в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в случае нарушения прокурором (следователем, дознавателем) сроков представления в суд постановления о возбуждении ходатайства и материалов к нему.
- Отнести необходимость избрания меры пресечения в виде заключения под стражу к обстоятельствам, подлежащим доказыванию (статья 73 УПК РФ).
- Исключить пункт 1 части первой статьи 108 УПК РФ, допускающий заключение под стражу обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести исключительно на основании отсутствия у него постоянного места жительства на территории РФ.
- Установить, что заключение под стражу обвиняемого в совершении преступления средней тяжести допустимо только в случаях, если его личность не установлена, им нарушена ранее избранная мера пресечения или он скрылся от органов предварительного расследования или от суда.
- Установить в части второй статьи 108 УПК РФ, что несовершеннолетний может быть заключен под стражу, как правило, только по обвинению в совершении тяжкого или особо тяжкого насильственного преступления. Определить исключительные случаи заключения под стражу несовершеннолетнего при обвинении в совершении ненасильственного преступления или преступления средней тяжести.
- Исключить заключение под стражу за неосторожные преступления.
- Закрепить в статье 108 УПК РФ недопустимость заключения под стражу на основании одной лишь тяжести вменяемого подозреваемому или обвиняемому преступления.
- Закрепить в статьях 108 и 109 УПК РФ право прокурора лично опросить подозреваемого или обвиняемого при обращении следователя (дознавателя) за получением согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании или продлении меры пресечения.
- Закрепить в УПК РФ право обвиняемого (подозреваемого) и защитника знакомиться с представленными в суд материалами, обосновывающими ходатайство об избрании меры пресечения.
- Восстановить в статье 63 УПК РФ запрет рассмотрения уголовного дела судьей, принимавшим в ходе досудебного производства решение об избрании или продлении меры пресечения.
- Исключить пункт 3 части седьмой статьи 108 УПК РФ, допускающий продление срока задержания до 120 часов.
- Уточнить формы процессуальных документов, в том числе:
дополнить форму постановления о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (приложение 101 к статье 476 УПК РФ) графой об указании точного времени задержания подозреваемого;
дополнить форму постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (приложение 1 к статье 477 УПК РФ) графами об указании точного времени задержания подозреваемого, точного времени регистрации материалов в отделе делопроизводства суда и точного времени представления материалов судье;
уточнить форму 8.5 (приложение к Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде) указанием на точное время поступления в суд ходатайство об аресте (с заполнением даты и времени прописью);
дополнить приложение 1 к статье 477 УПК РФ графой (подстрочным примечанием) об указании конкретных, фактических обстоятельств, на основании которых судья принял решение об избрании заключения под стражу;
дополнить форму постановления об отказе в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (приложение 2 к статье 477 УПК РФ) графой об избрании взамен заключения под стражу иной меры пресечения (домашнего ареста или залога);
исключить из приложения 2 к статье 477 указание на необходимость обоснования невозможности избрания иной, более мягкой, меры пресечения при отказе в удовлетворении ходатайства о заключении под стражу;
дополнить форму постановления о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания обвиняемого под стражей (приложение 102 к статье 476 УПК РФ) графой (подстрочным примечанием) об указании оснований для его продления.
- Ввести порядок автоматизированного нанесения (наклейки) номера с указанием времени поступления (часы, минуты) на ходатайство об избрании меры пресечения при регистрации данного ходатайства в отделе делопроизводства суда.
- Установить в статье 109 УПК РФ обязанность следователя при обосновании ходатайства о продлении срока содержания под стражей представлять суду информацию о следственных действиях, проведенных в истекший период содержания обвиняемого под стражей и о намечаемых следственных действиях.
- Допустить возможность ограничения срока ознакомления с материалами уголовного дела не только обвиняемых содержащихся под стражей, но и иных обвиняемых, если они явно затягивают время ознакомления, в случае, если по данному делу имеются иные обвиняемые, содержащиеся под стражей и завершившие ознакомление с материалами дела (часть третья статьи 217 УПК РФ).
- Засчитывать осужденному к лишению свободы срок содержания под стражей из расчета один день нахождения под стражей за два дня лишения свободы.
- В соответствии с Концепцией судебной реформы в РСФСР, утвержденной Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 года сократить предельный срок содержания лица под стражей при проведении предварительного расследования по тяжким преступлениям – до 6 месяцев, по особо тяжким – до 9 месяцев.
- Внести в статью 109 УПК РФ изменения, установив, что продление срока, содержания под стражей в ходе досудебного и судебного производства возможно каждый раз на срок не более одного месяца.
- В соответствии с Модельным УПК установить, что срок содержания обвиняемого под стражей при досудебном производстве по уголовному делу и рассмотрении его судом не может в совокупности превышать полутора лет или максимального срока лишения свободы, предусмотренного за совершение приписываемого обвиняемому преступления, если указанный срок меньше 1 года 6 месяцев.
Вариант: Установить в статье 255 УПК РФ, что 6-месячный срок содержания под стражей подсудимых по делам о тяжких преступлениях может быть продлен только на 3 месяца, а по делам об особо тяжких преступлениях – каждый раз не более чем на 3 месяца.
- Установить в статье 258 УПК РФ обязанность суда по обеспечению участия подсудимого, удаленного из зала судебного заседания за нарушение порядка, в рассмотрении вопроса о продлении (избрании) заключения под стражу.
- Внести в статью 238 УПК РФ дополнение, исключающее избрание меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении скрывшегося от суда обвиняемого, если статья УК РФ, по которой он привлечен, не предполагает наказания в виде лишения свободы.
- Внести в часть вторую статьи 466 УПК РФ положение, предусматривающее право лица, в отношении которого решается вопрос о выдаче и прокурором принято решение о помещении его под стражу, обжаловать указанное решение в суде.
Лев Левинсон,
Институт прав человека
[1] Проект выполнен в 2005 – 2006 гг. при поддержке Швейцарского управления по развитию и сотрудничеству. Итоговый доклад подготовлен В.М.Гефтером, Л.С.Левинсоном, С.А.Пашиным.
[2] Приглашение в тюрьму. Интервью с Ю. Калининым. – Российская газета, 28 июля 2006 года, № 164.
[3] Ответ Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации на запрос депутата Государственной Думы В.И. Черепкова от 23 мая 2006 года № СД-АП/1241.
[4] См. сноску 1.
[5] Из стенограммы судебного заседания.
[6] Из оглашенного 30 мая 2005 года в судебном заседании по делу Шутова и других документа ГУФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Стенограмма судебного заседания.
[7] Постановление по жалобе «Витольд Литва против Польши» от 4 апреля 2000 года.
[8] Постановление по жалобе «Лабита против Италии» от 6 апреля 2000 года, п. 158.
[9] См.: А.Т.Гольцов. Заключение под стражу. – М, Р.Валент, 2004. Стр. 19.
[10] Определение Конституционного Суда РФ от 12 июля 2005 года № 330-О.
[11] Постановление по делу «Худоеров против России» от 3 ноября 2005 года, п. 181.
[12] Соображения по делу «Майкл и Брайен Хилл против Испании», принятые 2 апреля 1997 года. В кн. Прецедентные дела Комитета по правам человека . – Институт прав человека, Университет Або Академи (Турку). Стр. 201.
[13] Из стенограммы судебного заседания.
[14] Жалоба С.Денисова в Европейский суд по правам человека (рег. № 1985/05).
[15] Постановление от 10 ноября 1969 года.
[16] Цит. по А.П.Бущенко. Практика Европейского суда по правам человека. Вып. 1. – М, Спарк, 2001. Стр. 114-115.
[17] Особое мнение судьи Пальери по делу «Мацнеттер против Австрии». См. сноску 15.
[18] Справка по делу “Хизб ут-Тахрир”, г. Альметьевск (Республика Татарстан).
[19] Из стенограммы судебного заседания.
[20] Постановление от 24 июня 2002 года.
[21] Жалоба С.Денисова в Европейский суд по правам человека (рег. № 1985/05).
[22] Постановление от 28 октября 1994 года, п. 85.
[23] Постановление от 30 августа 1990 года, п. 32.
[24] Из стенограммы судебного заседания.
[25] http://www.svobodanews.ru/Transcript/2006/02/17/20060217215502540.html
[26] Постановление по жалобе «Броган и другие против Соединенного Королевства» от 29 ноября 1988 года.
[27] Научно-практическая конференция «Новый Уголовно-процессуальный кодекс и проблемы правоприменительной практики» в Южном федеральном округе. – М, Комитет Государственной Думы по законодательству, Администрация Президента Российской Федерации, 2002. Стр. 74.
[28] Определение Конституционного Суда РФ от 6 февраля 2004 года № 53-О.
[29] Научно-практическая конференция «Новый Уголовно-процессуальный кодекс и проблемы правоприменительной практики» в Южном федеральном округе. – М, Комитет Государственной Думы по законодательству, Администрация Президента Российской Федерации, 2002. Стр. 25.
[30] См. прим. 27.
[31] См.
[32] См.
[33] Научно-практическая конференция «Новый Уголовно-процессуальный кодекс и проблемы правоприменительной практики»в Южном федеральном округе. – М, Комитет Государственной Думы по законодательству, Администрация Президента Российской Федерации, 2002. Стр. 29.
[34] Из стенограммы судебного заседания.
[35] Постановление от 22 марта 2005 года № 4-П.
[36] См.
[37] Постановление Европейского Суда по жалобе «Худоеров против России» от 8 ноября 2005 года, п. 179.
[38] Постановление Европейского Суда по жалобе «Летелье против Франции» от 26 июня 1991 года, п. 51.
[39] Постановление Европейского Суда по жалобе «Тот против Австрии» от 12 декабря 1991 года, п. 84.
[40] Постановление Европейского Суда по жалобе «Шагал против Соединенного Королевства» от 15 ноября 1996 года, п. 123.
[41] К.Ф.Гуценко, Л.В.Головко, Б.А.Филимонов. Уголовный процесс западных государств. – М, Зерцало-М, 2001. Стр. 105.
[42] Постановление Европейского Суда по жалобе «Клоот против Бельгии» от 12 декабря 1991 года, п.44.
[43] Постановление Европейского Суда по жалобе «Худоеров против России» от 3 ноября 2005 года, п. 174. К аналогичному мнению Страсбургский суд пришел в деле «Романов против Российской Федерации» (постановление от 20 октября 2005 года).
[44] Сообщение адвоката К.С. Кузьминых.
[45] Справедливости ради следует отметить, что после принятия во втором чтении нового УПК был вновь поправлен и сохранявший силу до 1 июля 2002 года УПК РСФСР: Федеральным законом от 29 декабря 2001 года № 183-ФЗ в статью 97 старого УПК были внесены изменения, отменявшие введенное было сокращение срока досудебного ареста по тяжким статьям. Однако это решение было принято после отклонения Думой аналогичной поправки в статью 109 УПК РФ: отказ законодателя сократить срок заключения для нового Кодекса повлек исключение благих новшеств из прежнего.
[46] Постановление Европейского Суда по жалобе «Романов против России» от 20 октября 2005 года.
[47] Постановление Европейского Суда по жалобе «Худоеров против России» от 3 ноября 2005 года.
[48] Заключение Европейской Комиссия по правам человека по жалобе «Нузмейстер против Австрии» (1968 год); Сообщение № 788/1997 Комитета ООН по правам человека по делу «Дженьювал Кагас, Уилсон Бьютин и Хулио Астильеро против Филиппин»..
[49] Справка по делу К. (г. Самара).